frida → maja → bjørnstad
paragraphe I. introduction
в смысле повседневной ж е с т о к о с т и души у более светлых рас оказываются т е м н е е.
I. имя и фамилия.
Frida Maja Bjørnstad | Фрида Майя Бьернстад
II. возраст.
21 год
30 апреля 1991 год
30 апреля
Вальпургиева ночь
Вальпургиева ночь - это наиболее значительный из языческих праздников, посвященный плодородию. Вальпургиева ночь представляет собой то же самое, что и Бельтей, или Майский Канун, и отмечается ночью 30 апреля в ознаменование расцветающей весны. Название Вальпургиевой ночи связано с именем святой Вальпурги, Уимбурнской монахини (Англия), приехавшей в Германию в 748 году с целью основания монастыря. Она умерла 25 февраля 777 года в Хайденхайме. Она пользовалась чрезвычайной популярностью, и ее очень скоро начали почитать как святую. В римском списке святых ее день - 1 мая.
В средние века существовало поверье, что Вальпургиева ночь является ночью пиршества ведьм во всей Германии и Скандинавии. Сейчас в ночь с 30 апреля на 1 мая отмечают Вальпургиеву ночь по всей Центральной и Северной Европе - это праздник встречи весны, когда зажигаются огромные костры, чтобы отвадить ведьм, слетающихся в эту ночь на шабаш. Программа праздника не меняется уже более 100 лет: старинные игры, вроде наших горелок, выступления студенческих хоров и традиционные костры в канун Вальпургиевой ночи. В Скандинавии жгут костры, чтобы привлечь весну, отпугнуть духов и избавиться от накопившегося за зиму мусора. И едят гравлакс - свежего лосося, маринованного в соли, сахаре и укропе. Финны считают, что в полночь последнего дня апреля нет ни одной вершины холма, где не сидели бы ведьмы с ведьмаками.
III. раса, лояльность.
оборотень, интересы местной стаи.
IV. род деятельности.
официантка в пригородном кафе.
paragraphe II. biography
писать о своей жизни — с л о ж н а я задача. это как секс: лучше п е р е ж и т ь это, чем писать об этом.
I. место рождения.
Родилась в Канаде, Торонто. Прожила там два года.
Около 18 лет прожила с семьей в Ирландии, графство Мейо.
В Норвегию, Берген переехала вместе с сестрой и братом к родному отцу сестры. Так попала в стаю.
II. родственные связи.
Claudette Maja Bjørnstad | Клодетт Майя Бьернстад - мать, медиум, была убита Фридой.
Vestgeyr Bjørnstad | Вестгейр Бьернстад - родной отец, оборотень, убит матерью Фриды.
Sheamus Rafferty | Шимус Рафферти - горе-отчим, любовник матери, человек, ушел из семьи.
Lennart Bjørnstad | Леннарт Бьернстад - родной младший брат, медиум.
Vivien Bjørnstad | Вивьен Бьернстад - старшая сестра, оборотень.
Brynhildr Bjørnstad | Брунхильда Бьернстад - старшая сводная сестра, оборотень, живет с матерью в Венгрии.
III. общее описание
я родилась т р и д ц а т о г о апреля. я погибла т р и д ц а т о г о апреля. я стала лишь очередной маленькой точкой на хребте планеты, болезненной опухолью, которую уже не вырежешь. я была мертва четыре минуты. не дышала. не кричала. бездыханным тельцем в руках врачей. но зачем-то все же открыла глаза. тогда, я наверное чувствовала, что моя жизнь будет сплошной ад, но что-то заставило меня цепляться за жизнь.
привет, меня зовут фрида и я уже не живу.
что ты видела во мне? зачем вообще оставила? я даже не могу назвать тебя матерью, язык не повернется испачкать это слово грязью, которую ты испускаешь одним свои существованием. для меня ты всегда останешься шлюхой по имени Клоддет, и никем больше. грязная, испорченная и прогнившая. вот ты какая.
я родилась в Канаде, так рассказывала сестра. но я не помню ничего, даже как выглядел наш дом. зато помню карие глаза своего отца. воспоминание выжжено на моей душей. оно грело по ночам. пап, я тебя уже не увижу, но так хотелось бы. она говорила что ты ушел. говорила, что бросил нас, но где-то внутри я знала, что это не так. теперь уже не найти ответов. потом мы переехали в Ирландию. ты завела себе богатого любовника, трахала его когда он приходил, а он покупал нам все, что ты просила. ты была продажной шлюхой, утверждая, что так всем будет лучше. ну и кому из нас было лучше?
ты была сумасшедшая и я так боялась, что стану такой же как ты. смотрела на старшую сестру, надеясь быть похожей на нее. но понимала, что для меня приготовлена другая участь. ты кричала по ночам, билась в истериках, а я стояла в дверном проеме и смотрела, как Вивьен привязывает тебя к кровати. ты была жалкой, пустой и сломанной, а я все надеялась, что ты подохнешь. Клоддет, я ненавижу тебя. до сих пор ненавижу.
я не могу спать, слыша как ты кричишь и стонешь. грязная сука, когда-нибудь я задушу тебя собственными руками. брат приходит в мою комнату и засыпает рядом. мы уже все устали от этой жизни, но кто бы мог подумать, что станет еще хуже.
мне одиннадцать и я до сих пор хочу убить тебя. разбила в школе лицо однокласснице, за то что она издевалась над братом. я слышала с каким хрустом сломался ее нос. я слышала как она кричала. но не могла остановиться. эта мразь заслужила. на стене остался кровавый след. меня бояться и называют ненормальной. вчера меня выгнали из школы и заставили заплатить родителями этой лживой суки. любовник Клоддет отвалил круглую сумму. мне было интересно, что в ней такого, что этот придурок готов платить за нее такие деньги. у него ведь была и своя семья.
выдыхаю сигаретный дым и закрываю глаза. брат сидит рядом, дергает меня за рукав. " Фрида, не надо, выбрось сигарету!" я смотрю в его глаза и тушу окурок об ступень. в его глаза появляется радость, что он смог заставить меня. я люблю брата, хоть он так похож на Клоддет. но я люблю его, потому что у него глаза отца, потому что он мой якорь, потому что он моя кровь.
мне тринадцать и мы оказались в полной дыре. любовник Клоддет ушел, видимо она его достало. мы остались без денег и сестре пришлось идти работать. я смотрела на ее и и видела в ней эталон заботы. а Клоддет и вовсе сошла с ума. теперь она уже никуда не выходила. рвала на себе волосы и орала в подушку. Вивьен пришлось снова привязать ее к кровати, и она скулила и рыдала. я заходила к ней в комнату и пыталась понять, почему так происходит. даже пыталась поговорить. сколько грязных слов я слышала в ответ.
мне семнадцать и моя жизнь перевернулась в очередной раз. ужасная боль, я помню эту ужасную боль. меня ломало, крутило и выворачивало. каждый позвонок, каждая косточка ломались и срастались заново, кости прорывали кожу изнутри, я кричала и билась в конвульсиях. я не знала, что происходит, я не знала как с этим справляться. и никто не знал. да и помочь некому было. сестра увезла брата в больницу, а мать была привязана к кровати. я слышала ее хохот сквозь мои крики и невыносимую боль. когда они вернулись, то застали в доме лишь погром и хохочущую мать.
я помню каждое мгновение. я помню то чувство свободы, я помню вкус теплой человеческой крови. а еще помню крик маленькой девочки. я убила ее, растерзала в клочья. а потом наблюдала как с утра ее ошметки пытались собрать. видела рыдающую мать и знала, что это по моей вине. я стала зверем, монстром, но черт возьми, как мне это нравилось.
я вернулась домой утром и сестра потребовало объяснений. что я могла ей сказать? что я зверь? что меня ломало три часа подряд? что я самая настоящая тварь из преисподней?
она сказала, что знает что со мной
сказала, что и с ней это произошло
сказала, что не о чем больше волноваться.
я видела испуганный взгляд брата, но он не отвернулся от меня, поддержал и сестра поддержала. я бы подохла, наверное, или меня бы подстрелили однажды. если бы не сестра. если бы не брат. но я молчала, что наслаждалась своей сущностью. молчала, что мне нравится убивать, молчала, но знала, что однажды они все поймут.
мне двадцать. я стою перед Клоддет, вижу ужас заставший на ее лице, держу в руках ее сердце. у меня стучит в висках и я делаю шаг назад, когда она падает передо мной на пол. потрепанный линолеум заливает бардовая кровь. я разжимаю ладонь и сердце Клоддет с глухим звуком падает на пол. руки трясутся и я медленно поворачиваюсь к брату. он с ужасом смотрит мне в глаза, пытаясь что-то сказать, но не в силах открыть рот. я говорю, что все будет хорошо и окровавленными пальцами набираю номер сестры. прошу приехать и она говорит, что скоро будет.
я судорожно пытаюсь отмыть кровь со своих рук, пока брат сидит рядом с телом Клоддет. что бы там не было, он любил ее, она любила его, только его. сестра приехала через четыре часа. она заставила нас собраться. сказала, что необходимо закопать тело и отмыть кровь с пола.
на утро мы все вместе сидели за столом. брат больше и слова не сказал. лишь Вивьен убеждала нас, что теперь необходимо уехать. мне уже было плевать. на все плевать. я была счастлива. но не показывала этого. я была рада, что теперь это ужас закончился. я морально прогнила в этот день. я морально м е р т в а.
мы приехали в Норвегию. поклялись начать новую жизнь. Вивьен сказала, что поможет мне контролировать зверя внутри. говорила, что теперь все будет хорошо, что все осталось позади, что мать больше не навредит нам. я убила эту чертову суку и не жалею. я освободила нашу семью и не жалею. все будет хорошо. теперь.
а потом объявился отец Вив и мы попали в стаю таких же как мы, оборотней, настоящих зверей и монстров, и мне стало легче. намного легче. стая стала для меня новым домом. очередным якорем, за который я цеплялась для жизни. а я для стаи стала лишь очередной обузой, выцветшей фотографией безумной девочки, которой снятся кошмары по ночам, которая наслаждается убийством, рассудок которой уже давно дал тещины. я стала черной точкой, призраком, который представляет опасность всем, кто находится рядом.
а потом меня познакомили с ним. Александр Энгер. младший сын вожака, оборотень, которого приставили ко мне как личного тренера. я была недовольна. да и он тоже. эгоистичный ублюдок, к которому меня так тянуло. он прижимал меня к стене за глотку и говорил на ухо: "я ненавижу тебя, Фрида. ненавижу", а потом едким поцелуем впивался в губы. и я была готова отдать все, за эти слова. я н е н а в и ж у тебя, Алекс. и это у нас взаимно.
paragraphe III. personality
характер каждого из нас ф о р м и р у ю т наши детские желания, наша жажда любви и внимания,
наша боязнь с м е р т и.
I. симпатии, антипатии.
Фрида ненавидит шоколад;
Но любит запах свежевыпеченного хлеба;
Самая большая страсть Фриды - собаки;
Она ненавидит холод и дождь;
Но ей нравится смотреть на снегопад;
Фрида любит спокойную, но не сопливо-розовую музыку;
Она ненавидит себя за сложный характер, но не может его изменить;
Фрида любит кататься на коньках и танцевать;
Ненавидит большое скопление людей;
Обожает стрелять из спортивного лука;
Фрида не дух не переносит кошек и лошадей;
Но любит домашних хорьков;
Она ненавидит запах сигаретного дыма;
Но безумно любит запах дорого вина, виски и рома.
II. фобии.
Фрида боится своей собственной сущности;
Безумно боится глубины;
Переживает за сестру и брата;
Боится предательства со стороны семьи;
III. привычки.
Когда девушка злится или нервничает, то губы ее слегка темнеют. Вряд ли это можно назвать привычкой, скорее особенностью организма, но все же. Фрида часто поправляет волосы, эта привычка появилась у нее уже давно. Она постоянно заправляет волосы с левой стороны за ухо, даже когда они собраны в хвост у нее создается ощущение, что прядь волос выпала и теперь щекочит ухо. Перед снов девушка всегда читает книгу. Несколько страниц она обязана прочитать, иначе просто не сможет заснуть.
IV. способности.
Умело обращается со спортивным луком;
Фрида неплохо поет;
Умеет отлично готовить;
paragraphe IV. identification
все люди рождаются с в о б о д н ы м и, за исключением тех случаев, когда в них нуждается ч е ло в е ч е с т в о.
I. частота посещения.
часто.
II. связь с вами, доверенное лицо.
да я и так знаю.
III. пробный пост.
Приходилось ли вам когда-нибудь проваливаться в кромешную тьму? Она умеет затягивать в свои ловко сплетенные сети, умеет давить на тебя так, как ни что более в этом треклятом мире. Какой бы гадкой вам не казалась жизнь, там, где-то по ту сторону нашей реальности, все обстоит намного хуже. Самые едкие и гадкие воспоминания, все те, которые вы так старались забыть. Все ваши самые ужасные поступки, все это тяжелой волной обрушивается на вас раз за разом, и не сил выбраться из этого темного омута памяти. Тьма окутывает, липкими и длинными руками обвивает тело и душу, проникает внутрь, и кажется, что ты уже никогда не сможешь выбраться из этого ужасного места.
Кто может знать. Возможно это всего лишь наша безграничная фантазия, а может это реально, и все что вы видите перед собой, чувствуете, все это происходит сейчас наяву. Тогда ты надеешься, что проснешься, сможешь вырваться из цепких лап темноты, сможешь победить ее, но она лишь сильнее сдавливает тебя, как огромный питон.
Боль приводит в себя, она иголками проникает под кожу, давая силы разорвать прочные путы и вырваться на свободу. Но становится ли лучше? Можно ли назвать это свободой? Тысячи вопросов, на которых никогда и никому не найти ответов. Линда не была исключением. Острая боль где-то в районе живота пронзила тело, вырывая девушку из пелены собственных снов. Она едва шевельнулась, чувствуя как волны боли разливаются по телу. Может это уже Ад? Она не знала, боялась открыть глаза, но все же с большим трудом смогла приоткрыть веки. Тусклый свет едва ли освещал все комнату, но его вполне хватало для того, чтобы придать иллюзию хоть какого-то освещения. Кажется этот свет пробивался сквозь закрытые темные шторы. Видела Линда мутно, перед глазами плясали какие-то яркие пятна, мешающие рассмотреть все вокруг. Но одна она смогла понять точно, место где она находилась было ей не знакомо. Кажется, это была чья-то комната, но чья именно, девушка не могла ответить.
Пальцы дампирши скользнули к животу, ощупывая бинты. Девушка мало что помнила, кажется какой-то вампир пронзил ее кинжалом, а для пущей верности еще и провернул его внутри. Все тело ныло и болело. Раны заживали, но не так быстро как хотелось бы Линде. Слишком медленно, слишком. Слабость поселилась внутри, такая, что у дампирши не было сил даже поднять голову. Она была измотана сражением и ранами, но лишь одно сейчас не давало ей покоя. Почему она все еще жива? И кто постарался в ее спасении?
Услышав шорох, Линда слегка повернула голову. В кресле кто-то сидел, и девушке пришлось приложить большие усилии, что бы узнать в этом "кто-то" Нолана. Она была точно в этом уверена, так как прекрасно понимала, что его брату не было бы смысла спасать девушку. Кажется Картер спал, дампирша была уверена, что сражение с проклятыми вампирами его тоже измотало. Благо, что он особо не пострадал.
Линде ужасно хотелось бы знать, чем все закончилось, кто еще погиб, но будить Нолана она хотела.
Беспомощность убивала. Девушка не могла ни встать, ни даже просто приподняться. При каждом движении судорожная боль сводила все тело. Линда и не думала, что может быть настолько больно. Стиснув зубы она все же смогла немного приподняться. Кто-то из вампиров постарался, чтобы так ее ранить. Интересно, он мертв или нет? Да и вообще, у дампирши было слишком много вопросов. У нее было такое ощущение, будто она выпала из жизни на какое-то время. Она даже не могла сказать сколько времени прошло после бала. А еще Линда ужасно хотела есть. Раны высасывали все силы из девушки и голод лишь усиливался.
Глаза дампирши уже давно привыкли к полумраку. Она осматривала комнату, это было интересно. Мало кто мог похвастаться тем, что побывал в комнату у самого Нолана Картера, да еще и в его постели. Линда почему-то сомневалась, что он когда-либо приводил сюда своих девушек, а вот в то, что их у дампира было довольно большое количество, в это она могла поверить с удивительной легкостью. Взгляд упал на прикроватную тумбочку, на ней лежала какая-то книга. Кто бы мог подумать, что у Нолана в комнате могут быть книги. Хотя, Линда не была уверена в том, что Картер ее когда-либо читал. В целом, здесь было весьма уютно, ничего такого особенного, ничего лишнего. Просто комната, которая мало что говорила о своем хозяине.
Сухой ком подошел к горло и Линда невольно кашлянула. Во рту была ужасная сухость и знакомый металлический вкус. Кажется, недавно она наглоталась собственной крови. Интересный факт. Своя кровь была ужасно противная дампирше, в отличии от человеческой. Что-то в ней было такое, от чего становилось так тошно. Сейчас бы Линда не отказалась даже от пары капель свежей людской крови, лишь бы слегка смочить горло. Но она была беспомощна и уязвима как никогда. Все-таки, ей бы стоило отнестись к заданию более серьезно, тогда возможна она бы и не лежала сейчас здесь, в комнате своего спасителя, смотря как он мирно спит рядом в кресле.
Все-таки эмоции Линды часто слишком уж зашкаливали и совершенно перекрывали доступ здравому рассудку. Это было большой ошибкой, теперь же, благодаря своему упертому нраву, Линда лежала перебинтованная, с серьезными ранами, не имея возможности даже подняться с кровати. Вот к чему может привести опрометчивость и самоуверенность. Но, на ошибках ведь учатся.
